Третьего июля 1944 года советские войска освободили столицу Белоруссии Минск. Боев в самом городе практически не было — хотя это вовсе не означает, что освобождение Минска было легким. Однако в целом вермахт оказался не готов к наступлению Красной армии в Белоруссии.
В самом деле, Гитлер, германский Генштаб и командование группы армий "Центр" полагали, будто основные удары весной-летом 1944 года советские войска будут наносить на Украине. Кроме того, были предположения об ударе в стык групп армий "Центр" и "Север", дабы отрезать их друг от друга. Соответственно, и силы вермахта были распределены таким образом, чтобы отражать эти несуществующие угрозы.
Но откуда у германских генералов была такая уверенность? Дело в том, что осенью 1943-го — зимой 1944 годов советские войска добились больших успехов именно на Украине. В то же время, успехи на центральном участке фронта были куда скромнее. К лету 1944 года противоборствующие стороны находились на линии Могилев-Витебск-Орша. К слову, генералы предлагали Гитлеру отвести войска на запад, дабы сократить линию фронта. Однако он запретил это делать.
Генерал Курт Типпельскирх позднее вспоминал, что уверенность в том, будто советские войска не будут наступать в Белоруссии была такой, что в немецком командовании были уверены, что группу армий "Центр" ждет "спокойное лето".
Хорошо известен тот факт, что командующий группой армий фельдмаршал Эрнст Буш за три дня до начала "Багратиона" отправился в отпуск. Это показатель. в каком неведении относительно планов РККА находились немецкие генералы.
Уверенности немцам добавляла и сильная система полевых укреплений. Хотя очевиден был недостаток танков и авиации.
Удар советских войск в Белоруссии стал для немецкого командования полной неожиданностью. И настоящей катастрофой — потери, которые вермахт понес, восполнить Третьему рейху уже не удалось.
Читайте также:
Почему СССР начал блокаду Западного Берлина
Почему Сталин не хотел помогать испанцам в борьбе против Франко
Поход Миниха: Россия могла присоединить Крым на полстолетия раньше?
Тактика "скромного поведения": как Кутузов своей осторожностью добыл мир с Турцией